Психологизм И Антипсихологизм

Эти понятия фиксируют вопросы о возможности использования в философии, прежде всего в теории познания, психологических понятий и представлений, о допустимости принятия психологии как науки о сознании (посредством которого человеку даются любые явления) в качестве базисной науки, фундирующей самою философию. Термин "психологизм" впервые использовался в первой половине XIX в. нем. философами Я. Фризом (1773-1843) и Ф. Бенеке (1798-1854) для обозначения философского направления, противоположного гегельянству. Кантианец Я. Фриз считал основой философии психологическую антропологию. Он истолковал учение Канта в духе психологизма, полагая, что априорные элементы познания могут быть установлены эмпирически. В общем же плане психологизм, как философско-методологическая позиция, полагает, что проблемы философских дисциплин (эпистемологии, логики, философии науки и т.п.) могут быть решены с помощью понятий и методов одной из позитивных наук — психологии. При этом психология трактуется как некая основополагающая наука о сознании и мышлении и понимается в обобщенном виде. В более конкретном смысле психологизм возник как методологический подход в логике, трактующий ее основные понятия с психологической точки зрения. Необходимость логических законов усматривается его сторонниками в непосредственных ассоциациях сознания, а суждения и умозаключения, таким образом, являются сознательным синтезом представлений, реализуемым в "живом процессе" мысли. Поскольку для психологистов мышление и язык представляют собой весьма отличные способности человека, то логика не должна ограничиваться изучением только языковых форм мысли. Ее основная задача — исследовать внутренние механизмы познавательного процесса, опираясь на психологические методы. Психологизм был достаточно влиятельной установкой с середины XIX в. Следует отметить, что новаторские работы Дж. Буля, Фреге и Э. Шредера по логике были восприняты его представителями как возрождение схоластики, что вызвало убедительную ответную критику и привело к ослаблению философского влияния психологизма в начале XX в. Вместе с тем в это время возник весьма своеобразный вариант психологизма в рамках "неофризовской школы" кантианства, возглавляемой Нельсоном. Представители этой школы видели ядро кантовской философии в критицизме, и, воспринимая учение Канта под влиянием взглядов Я. Фриза, доказывали невозможность создания нормативной теории познания. С их точки зрения, всякая теория познания, основная цель которой — установление критериев истинности знания, в свою очередь является знанием и, следовательно, уже предполагает наличие такого критерия, т.е. содержит в себе логический "порочный круг". Значимость априорных форм познания представители неофризовской школы пытались обосновать методом психологической интроспекции. В противовес этому в неокантианстве Марбургской и Баденской школ преобладала тенденция к поискам в философии Канта основ для разработки философской концепции познания объективно-идеалистического характера. Неокантианцы Марбургской школы (Коген, Наторп, Кассирер и др.) предложили антипсихологическую и, в целом, антинатуралистическую программу обоснования научного знания, в которой акцент делался на логической стороне кантовского учения, а познание рассматривалось как понятийное конструирование. С позиций этой школы, бессмысленно постигать психологию человека, чтобы выявить трансцендентальную логику и установить объективные свойства познания. Необходимо выделить такие свойства и характеристики последнего, которые не зависят не только от познающего субъекта, но и от конкретной области знания. Сходный по направленности с неокантианским, но иной по форме и способам аргументации антипсихологизм был характерен для неопозитивизма. Продолжая эмпирицистскую линию Маха, неопозитивисты искали основу знания в непосредственно воспринимаемом, в sense data, пытаясь, однако, преодолеть психологизм и натурализм, свойственный эмпириокритицизму Маха. Рассматривая структуру научного знания с помощью строгих логических средств, неопозитивизм постепенно пришел к позиции умеренного редукционизма, приняв требование косвенной сводимости научных положений к констатации чувственных данных. Важным шагом в преодолении психологизма в логическом позитивизме было также введенное Рейхенбахом различение "контекста открытия" и "контекста обоснования" знания. Эпистемология и методология науки должны заниматься только такими проблемами, которые относятся ко второму "контексту", тогда как проблематика первого оставляется "психологии научного творчества". В философии науки постпозитивизма это жесткое различие стало оспариваться (Полани, Н.Р. Хэнсон, Фейерабенд и др.) в пользу создания более "человечески соразмерных" и в этом смысле допускающих психологизм моделей познания. Начиная с "Логических исследований" и затем с программной статьи "Философия как строгая наука" принципиальным противником психологизма выступил Гуссерль. Психологизм для него только часть более общего заблуждения — натурализма. Для последнего все существующее или отождествляется с физической природой, или допускается существование психического, находящегося от физического в причинно-функциональной зависимости. В переходе к не-психологически понимаемой субъективности Гуссерль видел избавление от "натурализирования" разума не только в гносеологии и теории науки, но и в человеческой культуре в целом, поскольку натурализм, по его мнению, стремится сделать относительными не только смысловые данности сознания, но и абсолютные идеалы и нормы. Объективирующему пониманию психического и натуралистическому релятивизму Гуссерль противопоставил методологию строгой науки о сознании, феноменологическим обоснованием возможности которой является структурное единство интенциональности. М.И. Салазкина Гуссерль Э. Логические исследования СПб., 1909; Кассирер Э. Познание и действительность. СПб., 1996; Фреге Г. Предмет. Значение. Смысл. М., 1996; Твардовский К. Логико-философские и психологические исследования. М., 1997.